Я - попугай с Антильских островов,
Но я живу в квадратной келье мага
Вокруг - реторты, глобусы, бумага,
И кашель старика, и бой часов

Ностальгия, бля!

Господин Саакашвили,
Мы подарок Вам купили:
Галстук модный и искусный
И, наверно, очень вкусный!
Вот, примеряйте его.
Как? Не жмет Вам? Ничего?

Я нервно закурил. Уже восьмой час, у меня сегодня зачет, а Рекс развалился прямо на проходе. Пришла мысль перелезть через забор, но мои руки коснулись чего-то скользкого и омерзительного, и я передумал.
- Мяууу! – услышал я. Звук кошачьего голоса был для меня слаще музыки Шопена.
Схватив царапающегося кота, я бросил его Рексу. Кот не успел даже приземлиться. Могучий прыжок ему навстречу, лязг зубов, хруст костей и посмертное «вяу-у-у!» возвестили мне, что теперь можно экономить на колбасе, благо котов на мусорке всегда было хоть завались.

раман про цобак; длинный и занудный очень

Цобаки бывают разные, как и люди. Бывают цобаки хорошие, но я пока таких не видел, бывают плохие и вовсе хуевые цобаки. Куда б я ни пошел, повсюду встречу хотя бы одну, а частенько и целую стаю, в которую они сбиваются для более успешной охоты на меня. Самая добрая цобака, которую я встретил на своем жизненном пути, была здоровенной немецкой овчаркой...

Ты по стенам развесил чеснок,......

- Ой, и не гаварите Ляксей Ляксееч грязь и грязь и грязь. Ходють и ходють, а ты мети да мой. – Старушка в сердцах плюнула на пол.

Удивлённый Кякшто успел разглядеть сгусток зеленовато-желтой харкоты, вызвавший у него своим видом незначительное повышение внутричерепного давления. Благо, как отдельная субстанция просуществовал харк недолго – уверенным движениям ноги обутой в Адидасавский кроссовок техничка размазала его по паркету. Остался лишь малозаметный влажный штрих. [color=red][size=12]

Километров за десять до города приспичило посрать, что тоже неплохо — люблю на природе подальнему. Принял на обочину и устремился в кусты. А город сквозь заросли как на ладони видно: раскинулся вдали лоскутным одеялом, маковки церквей блестят в лучах, бликуют. Срешь и восхищаешься видами. Люблю свой город, к тому же есть в нем одна достопримечательность — некий православный поп. Вернее, уникален не сам поп, а его увлечение.
Повадился наш Гапон в небо воспарять на параплане. Облачится в рясу, прихватит с собой кадило — и в полет. Город, якобы, освящать. Вреда от такого обряда жителям ноль, да и пользы тоже. Летает себе над городом и окрестом, из рогаток по нему не пуляют — и то хорошо.

Жили-были бабка с дедом,
Ели кашу за обедом,
А на ужин хлеб с окрошкой,-
В общем, жили понемножку,
Кое-как существовали
И забот себе не знали.
Но однажды этот дед
Прикупил велосипед
И, пузырь въебав водяры,