Ударься оземь алмазом
И лей до краёв чотко.
От хвори, от порчи, от сглаза
Лечи организм водкой.

Итак, ты стоишь у стойки бара и размышляешь, как бы познакомиться с той сногсшибательной блондинкой, что заказывает себе уже третий мартини. Конечно, можно пойти по пути наименьшего сопротивления и поднести ей четвёртый, а затем, закрепив успех при помощи «Манхэттена», получить в своё распоряжение роскошное, но безжизненное тело.

Смотрел вчера вечером американский сериал 2,5 человека. Фильм, как я понимаю, про непростые человеческие отношения. Смешной сериал, чего уж тут.

И в одной из бесчисленных серий узрел интересный сюжет.

- Ну мне кто- нибудь назовет столицу Габона? Нет? Ну тогда я пошёл.

Бледный свет луны позволяет различить на полу посередине комнаты светлю массу. Я направляю луч фонарика и вижу распростёртую Люську с подсунутыми под щёку домашними тапками, вольготно откинутой в сторону рукой, задранной юбкой и широко раскрытым ртом. За время моего отсутствия она очень изменилась. Кардинально, бля, изменилась. Теперь я знаю, что вдобавок ко всем своим порокам, Люська любит еще и пить в одиночестве. Хуле, буду ебать такую…

Помимо искусственного фаллоса на раковине, на полке я увидел обилие губных помад, кремов, флакончиков духов. Вбегаю в зал. Тысяча проклятий! Это не мой дом. Достаю из кармана ключи, это не мои ключи. На этот раз я архипогорел. Настолько, что рядом со мной Джордано Бруно показался бы несгораемым. Я смотрю на часы: ноль тридцать. [color=red]

Я снова просыпаюсь и чувствую, как она сосёт мой хуй. Медленно приподнимаю голову, приоткрываю правый, вернее, левый глаз, и осматриваю спальню. Некоторое время я не понимаю, куда делись Казимир со старушкой. Ровный ход настенных часов и отсутствие последних успокаивают меня. Я знаю, что Валентина замужем, и что муж в командировке. А еще я знаю, что губы у неё со вкусом лесной земляники.

- А вот это уже по- настоящему странно, - я сделал большую затяжку, - Вам не кажется? А, Наталья Борисовна? Каким образом вы делали мне минет пятью головами?

Все мы со школьной скамьи, из учебников биологии, прекрасно знаем и помним о культе личности товарища Дарвина.

Каких бы ловких ни было машин,
Как ни шагал прогресс бы год от года.

Жена у Башмакова – робот. Ну не в том смысле, что железная, а в том – что хуй выебешь, ежли чо. Это он сам придумал. Логика у неё не женская, а самая что ни на есть транзисторно- транзисторная, - ТТЛ, бля! Башмаков радиоэлектронщегом трудитсо и уж знает по чём килограмм олова, ни один фунт припоя на этом деле съел, и как роботов там спаять- припаять, куда отвертку сунуть чтоб коротыша извести, знает. Мастер хвалит его за это, а бывает и премию подкинет. Да и с людями Башмаков схож влегхкую. На почве этой схожести стал Башмак всё с теми же людями и в рыгаловки заглядывать после смены. А хуле дома с роботом сидеть, - пиздел уже хорошо пьяненький Башмак, - я уж лучше с людями, по – человечьи.

про зомби

Отощавший, обезумевший и посиневший телесами Иван Андреевич Брось, вернувшись из выигранной в лотерею поездки в Центральную Америку, его и жена то не сразу узнала, последнее, что успел сделать – оставить запись в своём блокноте, что острова Карибского бассейна являются зоной… После чего завалился на бок и днём позже умер в больнице.
Светлана Брось, в девичестве Плешакова, известная как самая «согласная на всё» женщина в мире, между прочим, согласилась, что лотерейный билет купила сама и хотела, чтобы муж посмотрел мир, но виновной в смерти Ивана Андреевича себя не считала. Её нашли наполовину съеденной в собственной квартире на девятый день после похорон благоверного.

Про попа и мой авианосец

Километров за десять до города приспичило посрать, что тоже неплохо — люблю на природе подальнему. Принял на обочину и устремился в кусты. А город сквозь заросли как на ладони видно: раскинулся вдали лоскутным одеялом, маковки церквей блестят в лучах, бликуют. Срешь и восхищаешься видами. Люблю свой город, к тому же есть в нем одна достопримечательность — некий православный поп. Вернее, уникален не сам поп, а его увлечение.
Повадился наш Гапон в небо воспарять на параплане. Облачится в рясу, прихватит с собой кадило — и в полет. Город, якобы, освящать. Вреда от такого обряда жителям ноль, да и пользы тоже. Летает себе над городом и окрестом, из рогаток по нему не пуляют — и то хорошо.