Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом.
Верблюд собакой лижет коки,
На чаек гавкая при том.
Я вижу: с крыльями русалку
Вот– вот собьет локомотив.
А мне её ничуть не жалко!
Чу.., слышу траурный мотив.
Одна нога короче стала.
А правых появилось...две.
Стол превратился в центнер сала.
Бутылка– в банку, всю в говне.
Стена осыпалась в осадок.
Я в страхе сильно навонял:
В проём упасть– финал не сладок!
Этаж– то пятый у меня!
Хочу поссать,да хуй не чую.
А бабы вовсе не хочу.
Рукой по тумбочке кочую–
Вдруг сигарету отыщу.
Мамули тапки– эко чудо!–
Шагают сами под диван.
На кухне Мурка...бьёт посуду.
Ковёр колеблет ветрюган.
Ожил портрет родного деда.
Свой лик нахмурив, мне сказал,–
Что,Ада захотел отведать?!
А ну смотреть, мандюк, в глаза!
И слушай, бля, приказ по дому:
Кальян немедленно разбить!
Потом ебёшь подругу Тому.
А водку соком заменить!
Ты после спать, а ей–прибраться!
И с исполненьем не тянуть!
Иначе, внучек, дам просраться!
Ну, уловил заданья суть?
Тогда вперёд, потом проверю...
Вновь стал портретом неживым.
Но взгляд свирепый, как у зверя,
Когда его рассердим мы.
Родня дедуля из солидных:
Аж всамделишный генерал!
И моя участь незавидна,
Коль выполнит, что проорал.
Хоть было жалко мне до боли,
Но ёбнул об пол я кальян.
И суходрочкой в семь мозолей
На Тому хуй с трудом поднял.
С размаху вбил в разрез Томульке
С уколов в язвах свой конец.
Захорошело словно с мульки.
Фейс деда рявкнул,– молодец!...