Чауз, парень лет этак двадцати пяти развалившись на облупленной железной кровати читал книгу «Следопыт» которую одолжил у другана Дана уж хрен знает когда. Запои чтения у него случались как и у его друганов опосля алкогольных, столь лишь разницей что предпочитал чтиво об индейцах. Последняя пьянка случилась пару дней назад, Чауз и не помнил куда делась братва, и вообще как оказался дома в одиночестве. Теперь не имея в кармане ни копейки, нажравшись посаженых старшим братом помидоров с солью « соль в отличии от хлеба, имелась», возлежал на грязном прожженном матрасе прихлебывая колодезную воду « вода тож имелась» изредка выбегая на улицу стрельнуть закурить.

Жил Чауз в хатке оставленной почившими родителями деля её с братом, правда братец «в семье не без урода, не пьющий, работящий» женился и забег от такого соседства. Чауз тож не лымарь, работать его упрашивать не надо да и силенка имееца, токи всё как то вкривь да вкось. Сирота, влияние улицы сказали бы педагоги, но я думаю это элементарное насрание на самого себя, « жить одним днем, завтра хоть потоп» девиз его жизни да и не только его. Все монеты заработанные честным «ну не всегда, бывало и такое чё греха таить» спускалось за один вечер, за частую не малые. Кентам хорошо у них родители, накормят, согреют, хотя у сиротства есть немаловажный плюс, на мозг давить некому, по этой причине друганы иногда просили у него политического убежища, в чем он никода не отказывал. В прочем и спрашивать не надо было.

Смеркалось, в выбитое опосля пожару «грелся зимой электроплиткой» окно тянуло приятным сквознячком, гостей явно не ожидалось «или гудят или в библиотеке». Чауз уткнулся носом в зачитанную до дыр книжку представляя в роли Следопыта на пару с Чиганчуком отражающих натиск бледнолицых но тут до него донеслись странные нарастающие звуки «навроде как африкански зулусы лупят в свои барабаны» там-там там -там.

Ну бля и музон, ругнулся Чауз но тут в дверь ввалились в боевой раскраске индейцы размахуя окровавленными томагавками , вождь на чисто русском языке заявил что он Виннету сын инчу чуна и явился чтоб снять скальп с хозяина сего вигвама. На блеяние Чауза что типа он свой, ненавидит бледнолицых всегда был за индейцев, что то молол про закон. Виннету ответил что Чауз тож бледналицая обезьяна и законы у индейцев свои посему скальп содрать усё равно надо и в потверждение своих слов замахнулся ножом.

Чауз понял экзекуции не избежать, сиганул в окно «благо выбито» и рванул к соседям за помощью, следом под звуки ненавистного там-таму неслось с дикими воплями племя жаждущих крови краснохожих. Мирно ужинавшие соседи очень удивились, пытались успокоить Чауза, но видя что от соседей помощи не дождаться «все гады такие» спрятался у них в сарае. Виннету & компания не найдя беглеца, поругавшись чистейшим русским матом смылась во восвояси. Соседи же рассудили, парень не буйный, дурку не вызывать.

Неделю спустя, прихлебывая пивко Чауз в сердцах выпалил « суки эти индейцы, но я всё равно их уважаю» и видя наши удивленные взгляды, поведал сию историю да так словно «белки» и не было, а в конце сказал пить надо бросать а то грозились следующим разом придут и доведут дело до конца.