Я видел из окна, пожарища – полыхали огромные стога сена. Я слышал душераздирающие крики обезумевших цыган, которых мои домашние сжигали заживо, четвертовали и сажали на колья…. Собаки носились по двору от трупа к трупу, таская в зубах оторванные конечности… Сам я сидел на полу возле окна и плакал от бессилия…. Внезапно дверь с грохотом слетает с петель и в комнату врывается канделябрщик, с огромным чугунным канделябром в правой руке. Его безумные глаза вращались независимо друг от друга, лицо было в крови, как и руки. На канделябре отчетливо были видны куски кожи, осколки костей, клоки волос. Видно, что человек не отдыхал ни минуты. Куда там!
Его бешеный взгляд остановился на мне. Я попятился в угол, где в тумбочке у кровати хранил револьвер. Только бы доползти! Господи! Как я дошел до такой жизни! Почему я опять на полу? Почему пожары кругом? «Почему» впивались мне в мозг, как черви и грызли его в поисках ответов.
Канделябрщик широкими шагами направился в мою сторону. Перебирая руками и отталкиваясь ногами, глядя в лицо приближающейся смерти (бля, ну не думал я, что смерть ко мне придет с канделябром!), я всеми силами старался приблизить момент, когда в руках у меня окажется оружие. Пот заливал глаза, многочисленные раны вновь открылись и кровоточили… Я начал подвывать и давиться слезами. Рука вдруг попала в какую-то нишу (паркет выломан был! уже неделю! говорил же паркетщику!) и я всем весом налетел на неё. Хруст, боль и я заорал!!! Кость выпирала из-под кожи! Всё! Это конец! Завалился на бок, шок делал свое дело, боль отдалялась… Я смотрел, как ко мне приближается канделябрщик. Остановился. Его сапожищи были в сантиметре от моего лица – грязные, в земле и крови… Пинком перевернул меня на спину.
В комнату ввалилась толпа людей… «Стой! Подожди!» - люди наперебой кричали и бежали в нашу сторону. Полсотни метров – и я спасен! Канделябрщик не посмеет ослушаться своих. Я мысленно благодарил судьбу и ….
- Всё! – голос из толпы принадлежал паркетщику. Это работник, который отвечал за все паркетные полы в доме. Это его я велел бить батогами и неделю держать в бочке с конским навозом за то, что в моей спальне были выбиты паркетины, а он не починил. Знал бы, убил бы сразу! – Можешь продолжать! Мы посмотрим. Ага.
Толпа одобрительно загудела. Я не поверил своим ушам.
Последнее, что я видел – резкий взмах канделябром. И глаза, которые вращались независимо друг от друга…
В этот момент я проснулся. Весь в слезах и соплях. Доктор Ливсин держал мои руки железной хваткой. Я содрал все повязки и раны опять окрылись.
- Спокойно, это сон. Нормальный пьяный сон. Немудрено, после шестисот грамм!
Я нервно засмеялся и попросил еще триста.
- Хуй вам! Хватит.
Я вздрогнул и посмотрел на него. Ливсин улыбался. Я тоже выдавил кривое подобие улыбки. Что-то здесь не так…