Иван Ильич, вельможа, поднявши жезл, Кондратия учил,
за то, что оный сей, принЯл в сенях неловко шубу.
Кондрат же, осердясь, Фидельку напинал;
та, в свой черёд, привзвизгнувши, уела
супругу Канцлера, Марию Пантелевну, в гузно.
Сия ж хрычёвка стара, порыдав и выпив валерианы,
со зла дала под кофий скислы сливки (чего супруг отнюдь
не терпит.)
Иван Ильич, отведавши, побагровел, сказал: «ме... ме...»
да как Кондрашка его хватит в темя; так лбом и -
хлоп!! на блюдо с фрикасе и барбарисом.

Вот, сударь, сказ тебе: коль в доме есть Кондрат,
его не обижай - дороже станет...
да, за-одно уж...
хоть сюда нейдёт, да позабыть боюсь:: ты, друже,
едучи из Петербурга в Тверь, не ешь (храни Христос!)
сырые яйцы...