Чепмен – человек, убивший Джона нашего Леннана, освободился. Побродив с неделю по улицам Лондона, по Пикадилли, Оксфорд-стрит, Бейкер-стрит, где посетил музей Холмса, Марк решил, что на туманном альбиёни ему делать нечего. Рок-звезды измельчали, сделались вялыми и продажными пидарасами, а пидаров он убивать не хотел – не по понятиям о мразь всяческую было руки марать. Да и полицейский надзор Скотленд-ярд не отменял.

Так и я попал под извращенное очарование этого существа. Это был старый, грязный бомж - цыган по национальности. Он сидел в изнеможении, привалившись к стене соседнего с магазином здания, большое пузо висело, закрывая ноги чуть ли не до колен. Волосы паклей торчали во все стороны. В глаза сразу бросалась обезображенная левая нога цыгана. Конечность ужасно распухла, и из неё тонкой струйкой тёк гной, образуя в полуметре небольшой гнойный пруд.
"Вот бля пиздец» подумал я.

צנוע עצמך, Humble yourself, Humble selbst, Përulur veten, المتواضع نفسك, Verneder jouself, Змірыліся, Humble себе си, Ostyngedig eich hun, Megalázza magát, Khiêm nhường của mình, Humilla-te, Humble zelf, Ταπεινός εαυτό, Ydmyge dig selv, האַכנאָעדיק זיך, Merendahkan diri, Humble féin, Humble sjálfur, Humíllate, Umìliati, 謙卑自己, Pazemīgs sevi, Susitaikyti sau, Скромен си,

По просёлочной дороге вразвалку шли два полицая. Винтовки через плечо, повязки на рукавах рубашек, наглые отъевшееся морды – так вкратце можно было описать их внешний вид. Плевали семечки и вяло перекидывались ничего не значащими фразами. Подошли к яблоне усыпанной спелыми красными плодами, старший подпрыгнул и сорвал яблоко, протёр о рубашку, откусил.

– Мёд и мёд! Слышь, фигура! А помнишь Тимура?– Квакин задумчиво жевал яблоко.

– А то! Помню бля, он мне, сученый гад, краснопёрый зуб сломал в тридцать пятом годе! – Фигура потёр челюсть.– Я его, паскуду, на всю жизнь запомнил!

Не далее чем в прошедшую субботу вечером делать было нечего, и мы с Саней немного (как нам поначалу показалось) злоупотребив, вышли прогуляца и параллельно подышать не совсем конечно свежим, но таки воздухом.
Будь на дворе лето мы ясен хрен не стали бы замарачиваца на тему где можно спокойно посидеть и при этом не отморозить себе яйцы.
Но сейчас, как всем известно, почти зима, и просто слоняться по улицам в состоянии почти полной прострации очень и очень неправильно.
В кабак идти совершенно не хотелось: громкая музыка, обилие пьяных и неадекватно-агрессивных быдлоособей не способствует релаксации и единению с природой. Выбор пал на посещение кинотеатра.
Я глянул на сайте нашего «Октября» какие в данное время идут фильмы – ближайший сеанс обещал нам страшенную жуть под названием «Паранормальная активность».

***
В ноль сорок пять на пульд дежурного поступил тревожный звонок из ночного клуба «Зиленый дом». Милиционер снял трубку:

- Милисийа.Слушэю,тока бызтра йа кушаю.

На другом конце провода нервно зашуршало и прорезалось скороговоркой:

- Милисьйа?! Эта тта,тут така ерунта.Йа на пийанге,перепрал вотянге,пашол пабливать,а ф сартире дохлоэ плять!

Дежурный отложил бутерброд с кровяной колбасой и осторожно насторожился.
-Фзмъзли? Сафзем ни шифойэ састанеэ? – Страж порядка облизнулся на бутерброд, и ловко поймал языком, уже было навсегда потерянную слюнку. - Тепо пакэнула сейо меростанэе?

Вот не понимаю я смысла в жалости.
Хули жалеть окружающих? Кто они такие мне и кто такой я им? Кто я такой инвалиду с отрезанной ногой, стоящему у церкви? Кто я чужому ребёнку упавшему и расквасившему нос? Кто я олигофрену играющему на полудетской гармошке и поющему чмошным голоском какую-то невнятную хуйню у входа в центральный рынок? Кем я прихожусь многодетным семьям, или одиноким старушкам, еле сводящим концы с концами и жрущим одну пачку «Роллтона» на шестерых ( бабушка (член семьи №7) пьёт только бульон).

Мне поебать – включайте БАК
Я клал на ваши пейсы и манишки
Не страшен мне ваш негр – Барак
Я посмотрю ещё на цвет его кровишки.

Весь день Сергей прожил в предвкушении похода в ночное с друзьями Максом и Олегом. Ездил с шофёром в офис к Михину насчёт поставок новой партии бычьих яиц, имел с ним непродолжительный, но весьма плодотворный разговор. Большая партия деликатеса была уже можно сказать в кармане и Сергей понял, что это знак, добрая весть перед ночным!

- Карл Геннадьевич! Товарищ Минукян! Да стойте же вы!
Минукян притворил уже на треть открытую дверь и обернулся.
- Что такое? – Он подслеповато прищурился в надежде разглядеть быстро спускающегося по лестнице человека.
- Фу, я уже не надеялся застать вас в институте, - Подошедший незнакомец протянул Карлу Геннадьевичу руку. – Пётр Александрович Селезнёв, доцент, заведующий кафедрой ваганологии в Коломенском институте изучения проблем Боянизации и Лопатизма.
Учёные пожали друг другу руки и Минукян довольно сказал:
- НИИ БиЛ - серьёзный институт! Слава богу, вы здесь, а я уже собрался лететь один, ждать дольше было просто невозможно.

О моей трудовой деятельности на элеваторе можно в натуре роман написать, как там (на элеваторе) баба одна сказала: «При Союзе здесь работал весь городской сброд, вся пьянь сраная, все те каво с нормальных предприятий папёрли за пьянку, у нас да ещё на заводе автонасосов на вредных местах - земледелами там, в гальванике, но мамушки мои уж лучше зерно нюхать, чем гальванику».

Пролог (с элементами юмара и шуток-прибауток).
Говорят - инопланетяне людей похищают и в невесомости гноят: делают свои иноземные эксперименты, не взирая на то, что ЮНЕСКО нахуй везде и Варшавского договора уже нет, а пришельцы они такие – подлые они суки.
Ладно – это так лирическое отступление для нагнетания атмосферы всеобщего страха и ужаса. Базар не об то, что инопланетяне там или пришельцы, или вообще беспилотные корабли с роботами. Нет поцоны - базар об том, что жить страшно. В любой момент может…

Часть первая.

Когда училась Шапка в седьмом наверно классе
Воткнула директриса – легла в сыру землю
Она была уж старенькой. В задрипанном паласе
трупак из школы вынесли и бросили в таксю.

Но, то святое место (директорское кресло)
Недолго пустовало, все знают – почему!
Пошли по беспределу, начальство захотело
И посадили в кресло какую-то куму.

Сыч охнул и резким движением вонзил топор в ствол огромной сосны лежащей на просеке.
- Митяй щепка в глаз попала – Обратился Сыч к заключенному Сергею Митяйкину. - Пойду в локалку.
- Вали. – Митяй достал из кепки мятую сигарету без фильтра и, усевшись на сосну закурил. – Пускай лепила, посмотрит.

Жолто-красная злодейка, дочка лета, мать зиме -
Осень. Серою наклейкой лист, засохший на стекле.
Барабанит тихо дождик, хоть совсем не музыкант
Школьники, считают лужи - опоздали на диктант.