Неужто премудрая это наука,
Столь непонятная для бамбука?

Лежишь все у печки с довольным хлебалом,
Ах, коль не жена, ТАК тебе бы въебал я!

За все, что ты, рыжая сволочь, наделала:
Что в марте вопишь под горячкою белою,

Что спать не даешь - все по комнате скачешь!
Гонял бы мышей, а то просто дурачишь.

Довольная рожа с сонливыми глазками,
Глядишь на меня хоть с какой-то опаскою,

А раньше наглел, душегубный котяра:
Царапался, чуя душок перегара,

Все выл, вырываясь, царапался, сука,
Пока не попался однажды под руку.

Да, тут оторвался я - славное дело,
Жена как узнала - чуть не онемела!

Зажав тебя в угол, я пиздил ботинками,
Ты выл и вертелся чеченской лезгинкою,

Затем, тебе перец засунув в пасть жгучий,
Я наступил на хвост злоебучий!

Весь перец сожрал, да не просто так - с песнями,
Но, сволочь, сбежал и забился под лестницей.

Занялся потом я твоей дрессоровкой,
Филонил занятья с нескрытой издевкой,

Пытался заняться твоим воспитанием,
Но думал ты только о пропитании.

Скажи мне, котяра, на кой ты мне нужен?
За зло за какое ты был мне присужен?

Лежишь все у печки с довольным хлебалом,
Ах, коль не жена, ТАК тебе бы въебал я!