| Главная » Статьи » АВТОРСКИЕ КОЛОНКИ » Колонка Ильхама Фардиева |
Пионер и Злая Сучка.
Пионер и Злая Сучка. Небо хмурилось, собирался дождь. Князь Долгоногий придержал лошадей у крайнего огорода. Коляска стала. Меж гряд конопли, махорки и овощных культур двигалась кучка выцветших лохмотьев разного цвета и сорта, небольшими кусочками живописно пришитых друг к другу. В прорехах мелькало что-то коричневое и волосатое. В целом сооружение напоминало матерчатый, сильно потёртый и выцветший глобус. « - Бог в помощь»- молвил Князь в нос, с недоверчивостью глядя в лорнет на это сооружение. Из-под «глобуса», который, обманув ожидания князя, на поверку оказался сухой старушечьей срачкой в драной юбке, вынырнуло лицо Бабушки, покоричневевшее от солнца, старости и услышанной за долгую жизнь неприличной брани. Она уставилась на князя. Незабудковые глазки ея излучали доброту и любопытство, рот мирно поплёвывал шелуху. « Как на воле-то жизнь, православная?» - обратился к ней сдобным голосом Князь. (Он ошибочно считал себя Другом и Благодетелем крестьян). Пояснение. Надобно сказать, что в прошлом годе Государь, кушая гороховый суп «а-ля мьюжикк» вспомнил вдруг и о мужиках – своих подданных. Он обратился к Князю, коий, по тупости своей, играл при Дворе роль шута Балакирева (Касимского Хана): «Нууу, что ж мужички твои, князюшка? – все в бегах, я слышал?» (Государь наебнул рюмочку перцовки). «Бегут, Ваше Величество, пидаразы, от добра добра ищут!» - промямлил, краснея, Князь и поклонился, заглянув в свою тарелочку с двумя кильками. (Придворные захихикали). « -Да ты их освободи – тебе убытку-то никакого, а казне по розыску (ха-ха!) расходу меньше!» (Придворные прыснули сильней, а Государь наебнул вторую рюмочку перцовки). «Слушаю, Ваше Величество», - князь Долгоногий вновь заглянул в тарелку с ненавистными кильками. « Вот и славно, будешь ты у нас в этом деле пионером!» Государь вынул из-за воротника салфетку, полирнул третьей рюмочкой перцовки и разрешил князю доесть гороховый суп из своей тарелки. Хоть и в шутку, обещание было дано, и Князь, кряхтя, принялся своих оратаев освобождать. Продолжение. «Ну, что я говорил? – Видишь сама, как на воле о своём кровном радеете, - вон как рожь -то у вас заколосилась!» - Князь белой рукой в перстнях указал на гороховое поле. (Надобно заметить, что он любил поговорить именно с «простым народом», ибо дома его цицероновы поползновения сурово пресекались властной Софьей Львовной, справедливо почитавшей своего супруга имбецилом.) « - Ещё в прошлом годе твердил я: нашему хлебопашцу...» Но тут Бабушка отёрла углы своего рота большим и указательным пальцами и довольно невежливо перебила Благодетеля и Друга «сеятеле-хранителей»: « - А ты пяздуй-знай, засеря, отседда, и што стал-то, как пень обгорелый на пашне? Ну ня сто ж лет на твоё мурло любовацца, не икона ведь, чай...» Князя начали пробивать гневливые столбняки. Ещё вчера он порол это быдло на скотном дворе, а теперь, его радением освобождённое, оно вот как... замычало! Он побагровел и заскрежетал. (Правда, тут же вспомнил, что «народ» россейский хоть и руглив матерно, зато весьма мудр и хлебосолен. Князь кое-как скрепился на этот раз.) « Так что ж... коровушки-то... того... ягнятся?...» - начал было он снова. Бабушка подмигнула: « -Те-те-те!: Надысь, ишь ведь! - глист ты навозный, ты ж с самогону-то так мосток ублявал, что поп и со всем причтом, как на санях в ручей съехал. А хто у скотницы Фёклы всех телят, на спор, в зад переябал? ня ты, ась?? Ой, гляди, кура ты шустрая, крапчатая – мужики хвост-то твой птичный вырвуть, веник в дупло вставять. Вот.» От гнева у Князя приключилась икота и рукосуйство: тело его начало совершать быстрые, но малоосмысленные движения. Со звуком «икк!!,пь-ть-ттфф-уу!!» он выплюнул лорнет, который положил было, вместе с часами, себе зачем-то в рот; начал рвать с шеи душивший красный галстук. « - Пугачёвка, да?! Бунтовщица блудливая??!! Высекузасеку-засекувысеку!! Злая ты сучка!!»- закричал он тонким голосом, в котором послышались гневные слёзы по ошибке выпоротого мальчика. Он хлестнул лошадей. Коляска понеслась. Тут справедливости ради надобно заметить, что Князь был не совсем прав в своих определениях. Пархомишна от природы – человек добрый и уживчивый, а от старости – глухой и горбатый. К тому же – ссущийся. То есть никак не бунтовщица. Остротой ума и зрения она не хвасталась: была скромной старушкой. Происходящее, в силу этих телесных ограничений, она поняла так: мол, прискакал подпасок, внучатый племянник, (я извиняюсь), Терентий, и просит выпить и закусить. А этого ему староста делать не велит: опять с кобылой в ямы падать будут. (Старушка уже давно жила в своём, обособленном и понятном лишь ей мирке, и была в нём тихо счастлива. Мирок этот, правда, никак не пересекался с миром внешним, скудельным). Коляска удалялась. Бабушка для острастки кинула в князя крупной картофелиной, но не попала. «Утть, пострел, чтоб тя Чёрт унёс!» - проворчала Старуха и плюнула. Потом она сунула коричневые узловатые пальцы в сморщенный рот и пронзительно засвистала коляске вослед. Налетел порыв предгрозового ветра... Заслыша свист, гончие Пионер и Злая (сучка) выскочили из коляски и помчались по гороховому полю, ища давно съеденных зайцев… ... они с лаем перевалили через бугор и стали, уменьшаясь, забирать влево, к Ерёминой дубраве... Небо набрякло грозой. ...Вот собаки достигли дубравы и нырнули в её дрожащую, фиолетовую, серую тень... Больше их никто никогда не видел. Но самое удивительное случилось через мгновение. С первым ударом грома пропал и сам глупый Князь, и коляска и тревожно-красный лоскут его галстука. Растаяли в предгрозовом сумраке, будто никогда их и не было на свете... 2003-03-22, 2010-02-25
| |
| Просмотров: 3658 | Комментарии: 10 | |
| Всего комментариев: 10 | ||||||||||
| ||||||||||
нада монархизьм с монархами стебануть - не всё ж иьичей (лукичей?) бедных... 
- езык зануден - опус-то старинный, из пыльного сундука. Ну да хуй - поправлю как-ньть, как время будет... 
Не, читал я его, как и все... А Лукичи - как в Академии учился, так в Казахстан летом ездил, Ленинов невъебенных на жести рисовать. Месяц суходрочки - и до следущего лета деньги есть 
-можно дальше учиться; казахи платили хорошо, душевные ребята. У нас эта халтура называлась - "по Лукичи поехать"...
Да если б здесь фото любого "шедевра" вывесить - все бы на пол попадали. 
