Марк первое время получал пособие и жил достаточно скромно, но всё же выкроил немного фунтов и приобрёл спутниковую тарелку. Частенько дождливыми вечерами, когда на Лондон опускался смог, Марк смотрел спутниковое телевидение с бутылкой пива в одной руке и с пультом от телевизора в другой. Он редко долго останавливался на каком-нибудь канале, просто щёлкал по кнопкам, просматривая весь набор мирового телебреда.

И вот однажды он увидел его! В голове Чепмена запрыгали, завертелись тревожными крутящими колесо белками быстрые мысли. На экране в углу горела звезда, показывали видеоклип про военных, статный немолодой уже мужчина на фоне тренирующихся десантников пел хриплым голосом что-то непонятно-русское и надрывное. Клип подошел к концу, и внизу экрана кириллицей появилась надпись «Александр Буйнов». Марк быстро записал непонятные буквы на пустой сигаретной пачке. В голове его начали зреть нехорошие мысли, типо посетить с ознакомительными целями Россию, а конкретно город-герой Москву.

Не откладывая в долгий ящик, Чепмен сделал всё, что нужно, и через некоторое время осознал себя стоящим на русской земле и разговаривающим с таксистом. Договорившись о цене, он сел в машину и с интересом наблюдал российские реалии всю дорогу до центра Москвы. Поселился Марк на съёмной квартире, с хозяйкой интеллигентного вида, алкоголичкой Елизаветой Константиновной Зеленцовой, подшофе утверждавшей, что она правнучка генерала Краснова. В первый же день Лиза, как она сама попросила себя называть, нажралась, как свинья, и грязно домогалась своего постояльца. Чепмен, как истый денди, не смог отказать внучке белого генерала и выебал её пару раз, за что впоследствии был переведен Зеленцовой на полный пансион, стал отлично питаться и даже прибавил в весе два килограмма.

– А что, Лизон, вы не в курсе, Буйнов Александр концертов не даёт сейчас в столице? – как бы невзначай поинтересовался Марк, наливая себе чашку ароматного чаю из самовара.

– Буйнов? Александр? – Зеленцова потерла переносицу. Умные её глаза близоруко щурились. – Блок Александр знаю, Бальмонт знаю, Бунин, наконец. А кто это Буйнов?

– Ладна, хуй с ними. В мосгорсправку обращусь, там помогут! – Марк пил чай вприкуску с кусковым сахаром. Взял щипцами кусочек и предложил Елизавете Константиновне. – Угощайтесь, милочка, сахар очень полезен для мозговой деятельности. И не слушайте вы этих ваших горе-эскулапов, ешьте, и всё.

– Марк, а что такое хуй?

– Хуй его знает, – Чепмен задумался. – Это метафизика, Лиза, дорогая моя, а я существо приземлённое, млекопитающее. Мне похуй, и хуй с ним, и хуй его знает.

– Вы софист, Марк! И не надо возражений… Не принимаю. – Зеленцова засмеялась. – А сейчас мы с вами пойдём гулять по вечерней Москве, заодно, может, что и о Буйнове своём узнаете.

– Дай-то бог, дай-то бог, – проговорил Марк, на ходу допивая чай. – Ну, пойдем, Лиза, время не терпит.

Они вышли из дома и прогулочным шагом отправились в сторону Красной площади. Зеленцова сразу же взяла на себя роль гида и с видимым удовольствием рассказывала Марку о городе. Вдруг случилось нечто из ряда вон, из подъезда вальяжный в окружении трёх молодых девушек вышел он. Марк не верил своим глазам, но это действительно был Буйнов. Чепмен попросил Лизу подождать минуту и подошёл к певцу с протянутым блокнотом.

– Александр, распишитесь, пожалуйста, это для жыны, она большая ваша поклонница, вы для неё бог.

– Бог! Почётна! – Буйнов ухватил за жопу одну из пелоток. – Слышишь, я бог! Падают, падают, падают листья…

Буйнов черкнул автограф в записную книжку Чепмена и сел в подъехавший кабриолет.

– Удачи, друг! – Певец был явно под воздействием кокаина.

Марк стоял в некотором замешательстве, что делать? Отправить Лизу домой, а дальше подкараулить Буйнова и убить мерзавца! Он решительной походкой подошел к Зеленцовой:

– Лиза идите домой! И не надо меня спрашивать ни о чём, я вас прошу! – Марк с усилием подбирал слова. – Просто в жизни бывают такие моменты, когда или всё, или ничего. Мне сейчас трудно говорить, я в каком-то смятении. Давай вечером всё обсудим?

– А как же Третьяковка, Большой? Мы ведь туда собирались заглянуть, – Лиза растерянно смотрела полными слёз глазами на Марка. – Как вы можете? Вы падонок!

Сказав это, довольная произведенным, по её мнению, эффектом, Зеленцова развернулась и с гордо поднятой головой отправилась в ближайшую рюмочную. Марк же пошёл в другую сторону. Нужно было срочно раздобыть пистолет. В кармане Чепмен теребил тонкую прочную удавку. Внимание его вскоре привлёк подвыпивший милиционер, покачиваясь, тот шёл в сторону туалета. Марк последовал за ним, вошёл в помещение, милиционер ссал, оперевшись на стену, на боку висела кобура с пистолетом. Марк встал позади служителя закона и, дождавшись, когда он справит нужду, накинул тому на шею удавку. Мент захрипел и задёргался, но хватка Чепмена была смертельной, и скоро тот затих. Марк вытащил пистолет и запихал труп в кабинку. Теперь он был вооружён.

Убийца решил вернуться к подъезду Буйнова и ждать там возвращения певца. Через три с половиной часа кабриолет показался снова, но уже без девок. Из подъехавшей машины вышли трое мужчин – сам Буйнов, Олег Газманов и Игорь Корнелюк. Они были явно навеселе и собирались продолжить праздник у Александра дома.

Марк Чепмен с пистолетом в вытянутой руке вышел на троицу певцов из подворотни и без слов стал стрелять. Первый выстрел достался Буйнову, пуля попала в голову, он погиб сразу. Остальные патроны были израсходованы на Газманова и Корнелюка, вот и они затихли на тротуаре. Завизжала женщина, послышались крики и скрип тормозов милицейской машины. Марк бросил пистолет и сел на тротуар, он смотрел на небо. Ему вдруг совершенно, казалась бы, ни к чему подумалось: «Какое чистое небо, как хорошо жить».

26.07.2007. В.Д.